Журналистика как философия жизни
Луис Мария Ансон — один из самых авторитетных и влиятельных журналистов и писателей Испании, человек с огромным опытом журналистской работы. В его обширном послужном списке — руководство ведущим информационным агентством EFE, известными ежедневными газетами ABC и La Razón, а также испанским представительством крупнейшей телекоммуникационной компании Televisa. В настоящее время он возглавляет приложение «Культура» к газете El Mundo и электронную газету El Imparcial. В интервью Луис Мария Ансон рассказал о сущности своей профессии и о современном состоянии прессы в Испании.
Сеньор Ансон, как сложилось, что Вы стали журналистом?
В двенадцать лет я руководил изданием школьной газеты. Тогда же была опубликована моя первая статья, посвященная Леонардо да Винчи, что для того возраста имело свою прелесть. В семье хотели, чтобы я стал архитектором, поскольку заниматься журналистикой в то время было делом достаточно спорным. Но я ни на мгновение не сомневался, что хочу посвятить свою жизнь этой профессии, оставив в стороне заманчивые предложения от крупных компаний и политических учреждений. Для меня журналистика была и остается самоцелью, а не трамплином, позволяющим занять должность в фирме или сделать политическую карьеру.
Что самое сложное в работе журналиста?
Одно из важнейших качеств журналиста — испытывать постоянный интерес ко всему происходящему вокруг.
Согласны ли Вы с тем, что сейчас печатные СМИ находятся в упадке?
Еще десять или пятнадцать лет назад журналистика была способна реализовывать свои основополагающие функции (информирование, контроль и оценка деятельности социальных институтов) на девяносто пять процентов. Сейчас я бы сказал, что СМИ осуществляют свои функции лишь на шестьдесят процентов, что, с одной стороны, обусловлено экономическим кризисом, с другой — развитием новых технологий. Крупнейшие испанские газеты, такие как El País, ABC и La Vanguardia, оказались в долгах. Естественно, что в сложившейся ситуации наличие независимой и беспристрастной журналистики ставится под большой вопрос.
Какому журналистскому жанру Вы отдаете предпочтение?
Я работаю в разных направлениях журналистики, однако предпочитаю жанр статьи. Журналистика — это профессия, в которой все имеет свою красоту. Когда ты приспосабливаешься к такой деятельности, ты можешь выстраивать концепцию повествования, создавать настоящую литературу одним лишь заголовком — и это впечатляет.
Давайте поговорим о России. Как поменялось в Испании восприятие России и россиян за последние 20 лет?
Думаю, то, как воспринимают сейчас Россию, одинаково характерно для всего западного мира. Действительно, Россия, выйдя из жесткого коммунистического режима, который длился семьдесят лет, вступила на путь демократических преобразований, хотя далеко не совершенных. Испании понадобилось сорок лет для перехода на рельсы демократического развития. В России период диктатуры был более продолжительным, поэтому, по всей вероятности, стране понадобится еще лет тридцать для того, чтобы идеи и принципы демократии выкристаллизовались и получили свое воплощение на практике.
Проблема в том, что после распада Советского Союза к России продолжали относиться настороженно, периодически отбирая зоны влияния, последним стал нашумевший конфликт с Крымом. Но я думаю, что Россия постепенно выстроит сферу своего влияния в мировом пространстве, что было ей присуще исторически.
Какой совет Вы дадите русскому человеку, чтобы лучше понять Испанию?
Нация проявляется в своей литературе. Если вы прочтете Гарсиа Лорку, Мигеля Делибеса или, например, пьесы Буэро Вальехо, то сможете составить полное представление об одной из сторон испанской жизни. Россияне во многом похожи на испанцев: обоим народам присущи врожденная склонность к творчеству, самоотверженность и чувство патриотизма. Огромное преимущество состоит в том, что между нашими странами не было военного противостояния. Поэтому в Испании с такой симпатией относятся к россиянам.
Я с огромным восхищением отношусь к русской литературе. Однажды я был буквально в шаге от знакомства с Борисом Пастернаком. Это было в 50-е годы, в Москве проходил Всемирный фестиваль молодежи. В Испании тогда требовалось специальное разрешение на выезд, которое мне удалось получить. Фестиваль меня не интересовал, — я уже читал поэзию Пастернака и хотел лично с ним познакомиться. Вместе с журналистом из Буэнос-Айреса я отправился в Переделкино, на его дачу, что в восьмидесяти километрах от Москвы. Помню, что дорога была ужасной: мы поехали на машине, добирались более двух часов. Нам открыла дверь очень приятная женщина, с прекрасными серыми глазами (это была Ольга Ивинская, прототип Лары в романе «Доктор Живаго»). Нам не повезло: она сказала, что Пастернак уехал по делам в Москву.
Затрагивая тему политики, Уинстон Черчилль сказал: «Государственный деятель отличается от политика тем, что думает не о следующих выборах, а о следующих поколениях». Существуют ли государственные деятели в настоящее время?
В XIX веке в Испании выдающимся государственным деятелем был Кановас дель Кастильо, в XX веке – Фелипе Гонсалес. Когда он впервые победил на выборах, то мог изменить конституцию так, как ему этого хотелось. Однако Гонсалес понимал: государство, опирающееся на принципы демократии, на долгие годы обеспечит себе стабильность и благополучие. Таким образом, конституция была сохранена.
А кого Вы можете назвать среди нынешних руководителей?
Нет ни одного. Это руководители или партийные лидеры, которые больше обеспокоены интересами собственных партий, нежели своих граждан.
