Ведущий специалист имплантологии, Карлос Апарисио
«Мы лечим технологиями будущего»! В последнее десятилетие Барселона превратилась в место медицинского туризма. Врачи здесь – специалисты с мировым именем. «Русский журнал» решил познакомить своих читателей с лучшими из них. Наш эксперт, Ольга Соловьева, лично знакома со всеми светилами медицины, которые работают в Барселоне. Она возглавляет отдел Восточной Европы Barсelona Centro Medico (BCM). Это единыймеждународный департамент для 20-ти крупнейших клиник Барселоны. Кстати, он создан при поддержке мэрии города и правительства Каталонии специально для иностранных пациентов. Карлос Апарисио — поджарый и загорелый, невероятно молодой для своих паспортных 58-ми лет — как всегда излучает энергию, доброжелательность и ilusión. Илюсьон — испанское слово, трудно переводимое на русский: это то, что чувствует ребенок в новогоднюю ночь, или влюбленный, когда отправляется на первое свидание. Радостная энергия, когда глаза горят… Все его пациенты, с которыми мне приходилось общаться, однозначно выделяют, помимо выдающегося профессионализма, именно это качество Карлоса — кажется, что делая Вам зубы, человек счастлив! — Карлос, вы — гуру имплантологии, а ваша клиника признана настолько образцовой, что стоматологи со всей Испании посылают к вам на лечение своих сложных пациентов. Как вам удалось этого добиться? — Когда в самом начале 80-х мы, молодые стоматологи, которые загорелись идеей имплантов, открыли первую клинику, посвященную имплантологии, то к этому проекту многие отнеслись скептически. Импланты тогда только появились, мы были первой специализированной клиникой в Испании и одной из первых в Европе. И желающих установить себе импланты было совсем немного. Так что у меня вдруг оказалось очень много времени, которое я со всей энергией посвятил тому, чтобы сделать себе научную репутацию. Я отправился в Швецию. Ведь именно шведы разработали метод имплантирования, а уж потом их открытие подхватили США, а затем, уже освоенное американцами, оно вернулось в Европу. Работал и занимался клиническими исследованиями в составе ведущей шведской команды, а затем с американцами. И только после того как стал почетным членом американских и европейских научных сообществ, ко мне пришло признание в Испании. Мы с самого начала специализировались на сложных случаях, и наш опыт в этом отношении действительно огромен. Коллеги со всей страны начали отправлять нам сложных пациентов. — Карлос, я, конечно, знаю, что это так, но мне все-таки трудно представить себе стоматолога, который добровольно отдает своего пациента другому врачу. — Тут речь не об альтруизме, а об ответственности. Например, часто к нам на сложнейшую хирургию приезжает пациент откуда то из другой провинций Испании, поскольку его стоматолог предпочитает не рисковать. Поэтому операцию делаем мы, а затем пациента продолжает лечить его собственный дантист. Кроме того, чтобы стать примерным заведением, нам пришлось превратиться из клиники в госпиталь, хоть и чисто стоматологический. — Госпиталь? — Во-первых, госпиталь по определению — это медицинский центр, в котором осуществляется медицинская помощь, исследования и обучение. Эти три линии для нас...
Пластический хирург Хавьер Эрреро: «Хороший лифтинг — когда лучшая подруга не может понять, была ли операция»
В последнее десятилетие Барселона превратилась в место медицинского туризма. Врачи здесь – специалисты с мировым именем. «Русский журнал» решил познакомить своих читателей с лучшими из них. Наш эксперт, Ольга Соловьева, лично знакома со всеми светилами медицины, которые работают в Барселоне. Она возглавляет отдел Восточной Европы Barсelona Centro Medico (BCM). Это единый международный департамент для 20-ти крупнейших клиник Барселоны. Кстати, он создан при поддержке мэрии города и правительства Каталонии специально для иностранных пациентов. Про доктора Эрреро – известнейшего пластического хирурга – слышали многие. Однако мало кто знает, что доктор – еще и хозяин одного из самых замечательных особняков Барселоны – Casa Vicens – первого шедевра молодого Антонио Гауди. Искушение провести интервью в таком доме – закрытом для публики – было велико… Яркий дом и яркая личность: буйство красок и прихотливость форм в доме, харизма и невероятное обаяние в хозяине. «Мне приходится говорить пациентам «Нет» в 30% случаев» — Доктор, если не ошибаюсь, этот дом принадлежал еще вашему деду, тоже известнейшему врачу… Вы ведь из знаменитой врачебной династии? — Совершенно верно, мой дедушка был знаменитым педиатром, совершившим настоящую революцию – он ввел в Испании обязательную вакцинацию для детей. Мой отец был отличным гинекологом. А вот мой дядя, Гаспар Ховер, одним из первых пластических хирургов в Испании и настоящей легендой… Будучи общим хирургом, он путешествовал по Германии и именно там открыл для себя эту специальность, которой просто загорелся. Пластическая хирургия зародилась сразу после войны и служила прежде всего для реконструкции покалеченных лиц и тел. Дядя влюбился в эту профессию… А еще через несколько лет его все знали как «волшебника». — Да, доктор, при такой наследственности вы были обречены выбрать медицину, но почему все-таки путь дяди? — Когда я поступил на медицинский, мне было совершенно неясно, чем именно я буду заниматься. В 18-20 лет ты еще слишком молод, определиться трудно. Выбор я сделал только после того, как началась хирургическая практика. Я обнаружил, что просто операции по пластической хирургии куда более разнообразные и интересные. Скажем так, операции на аппендиксе, или печени, или бедре все-таки куда более однообразные, а вот лицо или грудь – у каждого особенные и неповторимые. Каждая операция требует всегда своего подхода, и это мне показалось просто захватывающим. Ну, и мне, конечно, страшно повезло: мой дядя поверил в меня, и я стал ему помогать. Это был потрясающий опыт. Плюс в 85-86 годах я учился у Питанги… — Да, конечно, для пластической хирургии Бразилия была уже референтным местом, как для прочих медицинских специальностей – Штаты… — Да, в Бразилии, так же как в Испании, очень сильная школа пластической хирургии, а Иво Питанги – опять же легенда. Существовала пластика до-Питанги и после-Питанги. Я многому научился. А потом вернулся в Барселону, и здесь мой дядя...
